Космонавтика
на пределе возможностей
В январе 2012-го российская межпланетная
станция «Фобос-Грунт», вместо того чтобы отправиться к спутнику Марса, сошла с
околоземной орбиты и упала в океан. Выдвигались самые разные версии причин
гибели аппарата стоимостью в 5 миллиардов рублей. Говорили о вредоносном
воздействии американских военных радаров, «плазменном сгустке», космическом
мусоре и солнечной вспышке. В итоге Межведомственная комиссия по расследованию
пришла к выводу, что «Фобос-Грунт» погиб из-за «тяжелых космических частиц»,
нарушивших работу импортных микросхем, и ошибок программного обеспечения. В действительности
микросхемы, стоявшие на аппарате, изначально не были рассчитаны на долгую
работу в космосе — такой продукции нет в свободной продаже на международном
рынке. Получается, руководство космической отрасли покупает устаревшую
импортную или контрафактную микроэлектронику, вместо того чтобы поддержать
заказами отечественного производителя. Кто конкретно тут виноват — вопрос
важный, но еще важнее, что провал этот далеко не единственный. Только в 2011
году были потеряны ретрансляционный спутник «Экспресс-АМ4», спутник связи
«Меридиан-5» и транспортный корабль «Прогресс М-12М». Руководители
конструкторских бюро и заводов традиционно ссылаются на экономические проблемы,
недостаточное финансирование, старение и исход квалифицированных кадров. Все
это, конечно, есть, однако системная причина провалов в том, что российская
космонавтика осталась в прошлом веке.
Триумфальные победы начала космической эры
— первые спутники, первые межпланетные аппараты, первые космонавты на орбите —
стали возможны благодаря мощным ракетам на жидком топливе, которые изначально
создавались как боевые. Именно в этих ракетах воплотилось высшее достижение
«нефтяной» цивилизации, сформировавшейся в ходе довоенной научно-технической
революции, когда транспорт и энергетика почти повсеместно перешли на
углеводороды в качестве основного топлива. Но у таких технологий есть пределы
возможностей. Чтобы продвигаться дальше, требовались умные машины, компактные
средства связи и автоматического управления. К мощи ракет понадобилось добавить
наукоемкие интеллектуальные системы. Все это человечеству дала новая революция,
информационная. Сегодня ни одна из программ колонизации космоса не обходится
без разведывательных спутников и мобильных роботов. К примеру, на Марсе до сих
пор работает американский планетоход «Оппортьюнити»,
отправленный туда еще летом 2003 года. Такие же планетоходы вскоре отправятся
на Луну, чтобы найти там место под строительство обитаемой базы.
Российская космонавтика так и не вышла из
«нефтяного» периода. Мы умеем делать ракеты, но космическая экспансия лишь
начинается с ракет. При этом эмоционально потеря даже очень дорогостоящего
робота воспринимается как позор, но не как катастрофа. За очередным провалом не
следуют масштабное переосмысление и работа над ошибками. Между тем падение
межпланетной станции или спутника — это всегда предупреждение на будущее. Так,
за шумихой вокруг «Фобос-Грунта»
незамеченными прошли чуть более поздние новости о переносе старта пилотируемого
космического корабля «Союз ТМА-04М» на конец апреля 2012 года, а потом и о
списании этого корабля в утиль. Произошло это из-за того, что во время
испытаний лопнула герметичная оболочка спускаемого аппарата. Случись такое на
орбите, экипаж не смог бы вернуться на Землю. Пока еще есть время понять, что
от надежности микроэлектроники зависят не только успешные запуски роботов, но и
жизнь космонавтов, работающих на орбите. Очень не хотелось бы, чтобы мы
осознали это в результате большой и страшной катастрофы.
Антон
Первушин
источник
-