30 лет назад человек впервые ступил на поверхность Луны. Им оказался американский астронавт Нейл Армстронг, и даже сейчас нам - советским ракетчикам - это очень обидно. Мы-то знаем: сотни тысяч наших сограждан по всей огромной стране самоотверженно трудились во имя того, чтобы эта страница истории звучала несколько иначе...

    ДИКТУЕТ ПОЛИТИКА. Так случилось, что с первых своих шагов космонавтика оказалась предельно политизированной.
    Что бы сейчас ни говорили, это произошло не случайно. Планетарный масштаб задач, а значит - и работ по их решению, делал именно космонавтику наиболее зримым проявлением возможностей конкретного государства, олицетворением его научной и промышленной (а значит - и военной) мощи. Агитационно-пропагандистскй эффект Первого Спутника оказался совершенно неожиданным для всех, однако его очень быстро осознали. Для космонавтики это было и хорошо (научное и техническое ее значение до власть предержащих доходит с трудом), и плохо - государственное руководство постоянно требовало громких успехов.
    А "громкий успех" - не просто техническое достижение, а то, что таковым считает обыватель! И после запуска в космос первых спутника, животного, человека, требовалось достижение другой планеты.
    Не всегда юридический, но, безусловно, фактический руководитель советской космонавтики С.П.Королев это прекрасно понимал и максимально использовал. И сам спешил, и потому именно к Луне устремилась уже в 1958 г. первая 3-ступенчатая "семерка" - это потом она подняла Гагарина и стала "Востоком". Три пуска подряд были неудачными именно из-за 3-й ступени. Но у американцев надежность ракет была не лучше, и снова ПЕРВЫЕ - мы: первый выход из гравитационного поля Земли, первое попадание в Луну, первый фотоснимок обратной стороны нашего естественного спутника...
    Полет Гагарина подвиг президента США Дж.Кеннеди на радикальное решение: в мае 1961 г. он заявил, что национальной задачей является высадка американцев на Луну до конца текущего десятилетия!

    А ЧТО У НАС? А у нас, между прочим, была не одна лунная пилотируемая программа, а...
    Начнем с того, что к Луне должен был идти комплекс орбитальной сборки "Союз". Но... для одной экспедиции - 6 кораблей трех типов, 6 пусков, 5 стыковок (которые еще только предстояло отработать). Для такого просто не хватало производственных мощностей только создававшейся космической промышленности, пропускной способности линий связи.
    Нет, лучше большую часть сборки производить на Земле, но тогда нужно делать новые, более грузоподъемные ракеты.

    И Королев предлагает ряд носителей: Н1, Н11 и Н111. Самая большай из них, Н1, в первом варианте должна была нести 75 т (а сначала было вообще 45), состоявшая из ее 2-й и 3-й ступеней Н11 - около 20 т, а Н111 (третья ступень от Н1 и дополнительная верхняя) - 5 т. Сначала планировалось отработать меньшие носители, а часть агрегатов - на межконтинентальной Р9 и глобальной ГР-1.
    Причем для Н1 Луна была далеко не главной задачей. В секретных отчетах Королев писал о боевых программах, тяжелых орбитальных станциях, "тяжелом межпланетном корабле".
    Логичный план наужно было выполнять, сконцентрировав на нем все, тогда еще - небольшие, силы отрасли. Но... Здесь началось то, что продолжается и по сей день, спустя четверть века после прекращения работ.

    АЛЬТЕРНАТИВА. Не хочется сводить все к банальным личностным сварам. Наши Генеральные - отнють не ангелы, но я не судья, и в этом конфликте далеко не беспристрастен. Потому - только факты.
    Двигатели на высококипящих, азотосодержащих компонентах ДЕЙСТВИТЕЛЬНО проще отработать, чем на кислороде и керосине: меньше температура горения, меньше нагрузки, нет проблем с криогенной техникой. Но "несимметричный диметилгидразин", легендарный "гептил", в несколько сотен раз дороже керосина! Не говоря уже про ядовитость... Полиблочная схема ДЕЙСТВИТЕЛЬНО технологически проще, свидетельством тому - те же "семерки", которых построено больше, чем всех остальных ракет-носителей вместе взятых; но она же заведомо тяжелее, что для сверхгигантских ракет критично...
    Пора назвать еще некоторые фамилии. Монопольный разработчик наиболее мощных двигателей В.П.Глушко отказался делать для Н1 моторы на кислороде и керосине. Его поддержал преследовавший свои интересы В.Н.Челомей, предложивший под отстаиваемые Глушко гидразин и азотный тетроксид космическую модификацию своей чудовищной межконтинентальной УР-500 и грандиозную УР-700. И эти работы развернулись!

    УР-500 всем хорошо известна. Это две первые ступени прославленного "Протона". Кстати, то, что ракета после 2-ступенчатого начала испытываться сразу в 4-ступенчатом варианте, не способствовало успешному ходу отработки и привело к многочисленным авариям. А вот УР-700 заслуживает нескольких слов.
    Сначала Владимир Николаевич хотел пойти эволюционным путем: "подставить" под готовую УР-500 мощную первую ступень (модульную), чем повысить грузоподъемность до требуемой. Однако это оказалось невозможным (Королев, напомню, шел в проектировании "сверху", делая меньшие ракеты из частей большей). Тогда появился другой вариант, тот, который и был принят. Первая ступень - 6 боковых блоков, причем во всю длину ракеты. Вторая ступень - три значительно более коротких блока того же диаметра. Двигатель в каждом блоке один, тягой по 600 т. В образуюшийся между боковушками "колодец" вставлена третья ступень, скомпонованная похожим образом. В нее, в свою очередь, - корабль ЛК-700, уходящий к Луне.
    Собственно, ракета не продвинулась дальше эскизного проекта, но двигатели уже вышли на стендовые испытания... Где, кстати, все и закончилось. О двигателях Н1 мы еще поговорим, а вот вспоминмть гидразиновый 600-тонник в Химках очень не любят.

    "НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА". В результате (вспомним еще отстранение Челомея от космоса после снятия Хрущева) главной надеждой в лунной гонке снова стала королевская Н1. Но были потеряны ценные годы, а что в итоге?
    О постепенной отработке узлов конструкции пришлось забыть. Как и о многопусковых сценариях с многократными стыковками. Оставались варианты с минимумом операций в космосе, а значит - предстояло повышать грузоподъемность. В эскизном проекте 1962 г. предусматривалось 75 т, для однопусковой лунной экспедиции - мало. К декабрю 1965 г. расчетная грузоподъемность достигла 95 т, но ценой смелых и небесспорных решений.
     А самое главное, как поняли позднее, не осталось времени на наземную отработку носителя. Раньше (и потом!) на наземных стендах многократно гоняли не просто отдельные агрегаты, а, скажем, двигательные отсеки в сборе. Для блока "А" Н1 такой стенд - а он должен быть очень большим - не построили. В результате некоторые вещи пришлось узнавать только в полетах. Аварийных.
    4 неудачных пуска подряд - не много, бывало и хуже. Но каждый из них требовал серьезных доработок ракет. Ну, и главное - от американцев безнадежно отстали, политического значения после 1969 г. успешная экспедиция на Луну не имела. Другое дело, если бы там заложили и построили постоянную базу, но... это высшему руководству было уже не интересно.
    И как финал - смена руководителя предприятия-разработчика, прекращение программы, запрет создателю двигаталей Н.Д.Кузнецову заниматься ракетной тематикой.

    ЧУДЕС НА СВЕТЕ НЕ БЫВАЕТ, бывают события, которые мы пока не можем объяснить. Но причину провала советской лунной пилотируемой программы установили очень быстро, хотя, к сожалению, задним числом.
    Итак. Как ни печально, не существует технических устройств, надежность которых равнялась бы 1, то есть была бы абсолютной. Это всегда 0,999999 и еще сколько угодно девяток, но не единица. А вероятность безотказной работы системы в течение заданного времени равна произведению надежностей ее составных частей. Нетрудно подсчитать, что для трехзвенной, например, конструкции, при надежности одного узла 0,99, эта величина будет уже 0,97, т.е. МЕНЬШЕ.
    Эти вожделенные девятки после запятой означают вполне конкретные часы, наработанные деталями, узлами, конструкциями на испытательных стендах и в полетах. А стенды, между прочим, еще надо построить, и их работа - тоже очень недешевое удовольствие.
    Так вот, для конкретного технического уровня отрасли существует некоторое предельное число элементов системы, при котором ее еще можно испытать и довести до требуемой надежности в разумные сроки. К сожалению, последняя ракета Королева эту величину превзошла...
    Ее можно было доделать. Году к 1977 - 1978. Или к намеченному, 1968-му, но - вложив в доводку, в стендовую базу, в постройку испытательных аналогов и летных образцов раз в 10-15 больше средств. Это тем печальнее, что конструкторы сами осложнили себе задачу.
     Например, американцы сознательно переразмерили двигатели. А у нас погнались за предельными характеристиками, в результате создав шедевр, и сегодня, четверть века спустя, превосходящий все существующее; во всяком случае, те же США покупают кузнецовские ЖРД для установки на МНОГОРАЗОВЫЕ (!) носители. Но - на лунную ракету ЭТИ моторы опоздали! На два года опоздали.
    Советская космонавтика так и не усвоила главный урок: космический комплекс - не сумма уникальных конструкций, прекрасных двигателей, сложнейших приборов, а ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ! И совершенствование отдельных систем, как бы значимы они ни были, и как бы влиятельны ни были их разработчики, не должно мешать созданию машины в целом.

(с)"Техника-Молодежи", N7 за 1999 г.