Превратить свинец в золото было мечтой средневековых
алхимиков. Как всегда, природа оказалась богаче человеческих фантазий. Реакции
ядерного синтеза создали все разнообразие химических элементов, заложив
материальные основы нашего мира. Однако синтез может дать и нечто гораздо более
ценное, чем золото, - энергию. Ядерные реакции в этом смысле подобны химическим
(то есть реакциям преобразования молекул): каждое составное вещество, будь то
молекула или атомное ядро, характеризуется энергией связи, которую необходимо
потратить, чтобы разрушить соединение, и которая высвобождается при его
образовании. Когда энергия связи продуктов реакции выше, чем исходных
материалов, - реакция идет с выделением энергии, и, если научиться ее забирать
в том или ином виде, исходные вещества можно использовать как топливо. Из химических процессов наиболее эффективна в этом смысле, как
известно, реакция взаимодействия с кислородом - горение, которая сегодня служит
основным и незаменимым источником энергии на электростанциях, на транспорте и в
быту (еще больше энергии выделяется в ходе реакции фтора, особенно
молекулярного, с водородом; однако и сам фтор, и фтористый водород - вещества
чрезвычайно агрессивные).
Энергия связи протонов и нейтронов в ядре значительно
больше, чем та, что связывает атомы в молекулы, и ее можно в прямом смысле
слова взвесить, пользуясь великой формулой Эйнштейна E = mc2:
масса атомного ядра заметно меньше масс отдельных протонов и нейтронов, его
составляющих. Поэтому тонна ядерного топлива заменяет многие миллионы тонн
нефти. Однако синтез не зря называется термоядерным: чтобы преодолеть
электростатическое отталкивание при сближении двух положительно заряженных
атомных ядер, нужно как следует разогнать их, то есть нагреть ядерное топливо
до сотен миллионов градусов (вспомним, что температура есть мера кинетической
энергии частиц). По сути, при таких температурах мы имеем дело уже не с газами
или жидкостями, а с четвертым состоянием вещества - плазмой, в которой нет
нейтральных атомов, а есть только электроны и ионы.
В природе подобные условия, подходящие для синтеза,
существуют лишь в недрах звезд. Солнце своей энергией обязано так называемому
гелиевому циклу реакций: синтезу ядра гелия-4 из протонов. В звездах-гигантах и
при взрывах сверхновых рождаются и более тяжелые элементы, формируя, таким
образом, все разнообразие элементов во Вселенной. (Правда, считается, что часть
гелия могла образоваться и непосредственно при рождении Вселенной, во время
Большого взрыва.) Солнце в этом смысле не самый эффективный генератор, потому
что оно горит долго и медленно: процесс тормозит первая и самая медленная
реакция синтеза дейтерия из двух протонов. Все следующие
реакции идут гораздо быстрее и немедленно пожирают доступный дейтерий, в
несколько этапов перерабатывая его в ядра гелия. В результате, даже если
предположить, что в синтезе участвует только одна сотая солнечного вещества,
находящаяся в его ядре, энерговыделение составляет
всего лишь 0,02 ватта на килограмм. Впрочем, именно этой медлительности,
объясняемой в первую очередь небольшой, по звездным меркам, массой светила
(Солнце относится к категории субкарликов) и обеспечивающей постоянство потока
солнечной энергии на многие миллиарды лет, мы обязаны самим существованием
жизни на Земле. В звездах-гигантах преобразование материи в энергию идет
значительно быстрее, но в результате они сжигают себя полностью за десятки
миллионов лет, не успев даже толком обзавестись планетными системами.
Задумав провести термоядерный синтез в лаборатории, человек
собирается таким образом перехитрить природу, создав более эффективный и
компактный генератор энергии, чем Солнце. Однако мы можем выбрать гораздо более
легко осуществимую реакцию - синтез гелия из дейтерий-тритиевой смеси.
Планируется, что проектируемый международный термоядерный реактор - токамак "ИТЕР" сможет достичь порога зажигания,
от чего, впрочем, еще очень и очень далеко до коммерческого использования
термоядерной энергии (см. "Наука и жизнь" №№ 8, 9, 2001 г.). Основная
проблема, как известно, состоит в том, чтобы удержать плазму, нагретую до
нужной температуры. Так как никакая стенка при такой температуре не избежит
разрушения, то удерживать плазменное облако пытаются магнитным полем. В
водородной бомбе задача решается взрывом небольшого атомного заряда, сжимающего
и нагревающего смесь до необходимой кондиции, но для мирного получения энергии
этот способ мало подходит. (О перспективах так называемой взрывной энергетики
см. "Наука и жизнь" № 7, 2002 г.)
Главный недостаток дейтерий-тритиевой реакции - высокая
радиоактивность трития, период полураспада которого составляет всего 12,5 лет.
Это самая радиационно-грязная из доступных реакций, причем настолько, что в
промышленном реакторе внутренние стенки камеры сгорания необходимо будет менять
через каждые несколько лет из-за радиационного разрушения материала. Правда, наиболее
вредные радиоактивные отходы, требующие бессрочного захоронения глубоко под
землей из-за большого времени распада, при синтезе не образуются совсем. Другая
проблема заключается в том, что выделяемую энергию уносят в основном нейтроны.
Эти не имеющие электрического заряда частицы не замечают электромагнитного поля
и вообще плохо взаимодействуют с веществом, так что отобрать у них энергию
непросто.
Реакции синтеза без трития, например с участием дейтерия и
гелия-3, практически радиационно безопасны, так как в
них используются только стабильные ядра и не производятся неудобные нейтроны.
Однако, чтобы "зажечь" такую реакцию, нужно, компенсируя более низкую
скорость синтеза, нагреть плазму в десять раз сильнее - до миллиарда градусов
(одновременно решив задачу ее удержания)! Поэтому сегодня
подобные варианты рассматривают как основу будущих термоядерных реакторов
второго, следующего за дейтерий-тритиевым, поколения. Однако идея этой
альтернативной термоядерной энергетики приобрела и неожиданных союзников. Сторонники
колонизации космоса считают гелий-3 одной из основных экономических целей
лунной экспансии, которая должна обеспечить потребности человечества в чистой
термоядерной энергии.
На первый взгляд проблем с тем, где взять гелий, быть не
должно: он второй по распространенности во Вселенной элемент, а относительное
содержание в нем легкого изотопа составляет немногим меньше одной тысячной
доли. Однако для Земли гелий - экзотика. Это очень летучий газ. Земля не может
удержать его своим тяготением, и почти весь первичный гелий, попавший на нее из
протопланетного облака при образовании Солнечной системы, вернулся из атмосферы
обратно в космос. Даже обнаружен гелий был сначала на Солнце, почему и получил
название в честь древнегреческого бога Гелиоса. Позже его нашли в минералах,
содержащих радиоактивные элементы, и, наконец, выловили в атмосфере среди
других благородных газов. Земной гелий имеет в основном не космическое, а
вторичное, радиационное, происхождение: при распаде радиоактивных химических
элементов вылетают альфа-частицы - ядра гелия-4. Гелий-3 так не образуется, и
поэтому его количество на Земле ничтожно и исчисляется буквально килограммами.
Запастись гелием космического происхождения (с относительно
большим содержанием гелия-3) можно в атмосферах Урана или Нептуна - планет
достаточно больших, чтобы удержать этот легкий газ, или на Солнце. Оказалось,
что к солнечному гелию подобраться проще: все межпланетное пространство
заполнено солнечным ветром, в котором на 70 тысяч протонов приходится 3000
альфа-частиц - ядер гелия-4 и одно ядро гелия-3. Ветер этот чрезвычайно
разрежен, по земным меркам он представляет собой самый настоящий вакуум, и
"сачком" его поймать невозможно (см. Наука и жизнь" №
Однако ничего подобного на Луне нет, и лишь очень малая
доля ионов солнечного ветра навсегда остается в верхнем слое лунного грунта -
реголите. Исследования лунного грунта, привезенного на Землю советскими
станциями "Луна" и американскими "Аполлонами", показали, что
гелия-3 в нем примерно 1/100-миллионная часть, или 0,01 грамма на 1 тонну. А
всего на Луне около миллиона тонн этого изотопа, по земным меркам очень много.
При современном уровне мирового энергопотребления лунного топлива хватило бы на
10 тысяч лет, что примерно в десять раз больше, чем энергетический потенциал
всего извлекаемого химического топлива (газа, нефти, угля) на Земле.
К сожалению, никаких "озер" гелия на Луне нет, он
более или менее равномерно рассеян по всему приповерхностному слою. Тем не менее с технической точки зрения процесс добычи довольно
прост и в подробностях разработан энтузиастами колонизации Луны (см., например,
Чтобы обеспечить современную годовую
потребность Земли в энергии, необходимо завезти с Луны всего лишь около
100 тонн гелия-3. Именно это количество, соответствующее трем-четырем рейсам
космических челноков - шаттлов, и завораживает своей
доступностью. Однако сначала надо перекопать около миллиарда тонн лунного
грунта - не такое уж большое количество по меркам горной промышленности:
например, угля за год в мире добывают два миллиарда
тонн (в России - около 300 миллионов тонн). Конечно, содержание гелия-3 в
породе не слишком велико: например, разработка месторождений считается
экономически эффективной, если золота в них содержится не менее
нескольких граммов, а алмазов - не менее двух каратов (0,4 г) на тонну.
В этом смысле гелий-3 можно сравнить разве что с радием, которого с начала ХХ
века было получено всего лишь несколько килограммов: после обработки тонны
чистого урана получается только 0,4 грамма радия, не говоря уже о проблемах
добычи самого урана. В начале прошлого века, в период романтического отношения
к радиоактивности, радий был довольно популярен и известен не только физикам,
но и лирикам: вспомним фразу В. В. Маяковского: "Поэзия - та же
добыча радия. В грамм добыча, в год труды". Зато гелий-3 дороже
практически любого вещества, используемого человеком, - одна тонна стоила бы как
минимум миллиард долларов, если пересчитать энергетический потенциал гелия в
нефтяной эквивалент по бросовой цене 7 долларов за баррель.
Газ легко выделяется из реголита, нагретого до нескольких
сотен градусов, скажем, при помощи зеркала-концентратора солнечных лучей. Не
забудем, что еще надо отделить гелий-3 от гораздо большего количества других
газов, в основном от гелия-4. Это делают, охлаждая газы до жидкого состояния и
пользуясь незначительной разницей температур кипения изотопов (4,22 К для гелия-4 или 3,19 К для гелия-3). Другой изящный
способ разделения основан на использовании свойства сверхтекучести жидкого
гелия-4, который может самостоятельно перетечь через вертикальную стенку в
соседнюю емкость, оставив после себя только несверхтекучий
гелий-3 (см. "Наука и жизнь" №
Увы, заниматься всем этим придется в безвоздушном
пространстве, не "в тепличных" условиях Земли, а на Луне. Придется
переселить туда несколько шахтерских городов, что, в сущности, означает
колонизацию Луны. Сейчас за безопасностью нескольких космонавтов на околоземной
орбите следят сотни специалистов и в любой момент экипаж
может вернуться на Землю. Если в космосе окажутся десятки тысяч человек,
им придется жить в условиях вакуума самостоятельно, без детального присмотра с
Земли, и обеспечивать себя водой, воздухом, топливом, основными строительными
материалами. Впрочем, водорода, кислорода и металлов на Луне достаточно. Многие
из них могут быть получены как побочный продукт добычи гелия. Тогда, вероятно,
гелий-3 сможет стать выгодным товаром для торговли с Землей. Но поскольку люди,
находящиеся в столь сложных условиях, будут нуждаться в гораздо большем
количестве энергии, чем земляне, лунные запасы гелия-3 могут показаться нашим
потомкам не такими уж безграничными и привлекательными.
Кстати, на этот случай есть и альтернативное решение. Если
уж инженеры и физики найдут способ справиться с удержанием в десять раз более
горячей, чем нужно для современного токамака,
гелиевой плазмы (задача, кажущаяся сейчас совершенно фантастической), то,
увеличив температуру еще всего лишь в два раза, мы "зажжем" и реакцию
синтеза с участием протонов и бора. Тогда все проблемы с топливом будут решены,
причем за гораздо меньшую цену: бора в земной коре больше, чем, например,
серебра или золота, он широко используется как добавка в металлургии,
электронике, химии. Различных боросодержащих солей горнообогатительные комбинаты выпускают сотни тысяч тонн в
год, а если нам не хватит запасов на суше, то в каждой тонне морской воды
содержится несколько граммов бора. И тот, у кого в домашней аптечке припасен
пузырек борной кислоты, может считать, что у него есть собственный
энергетический резерв на будущее.