Директор ОИЯИ А.Н.Сисакян: Россия должна
создавать собственные научные мегапроекты
Европа готовится к запуску Большого адронного коллайдера (БАК). В прогнозах, чем грозит обернуться
эксперимент, недостатка нет. Говорят о возникновении чёрных дыр, которые якобы
поглотят планету, о зарождении тёмной материи и даже о нарушении хода времени,
в результате чего из будущего к нам явятся наши же потомки.
Накануне столь важного научного
события «АиФ» встретился с Алексеем Сисакяном,
академиком, директором Объединённого института ядерных исследований. К слову,
этот институт в своё время создавался в пику ЦЕРНу
(Европейскому центру ядерных исследований), где и построен наделавший столько
шуму Большой адронный коллайдер.
Интернет придумали физики
«AиФ»: — Длина основного кольца коллайдера
—
Алексей Сисакян:
— Мировое научное сообщество шло к реализации этого проекта более 20 лет.
Конечно, в первую очередь установка необходима для задач фундаментальной науки,
для того, чтобы полностью восстановить картину возникновения и развития
Вселенной. Чтобы разрешить накопившиеся вопросы, необходим эксперимент, причём
с очень высокими энергиями частиц, каких на предыдущих ускорителях достичь не
удавалось. А на БАКе эти энергии будут достижимы.
Но этот эксперимент — не
праздное любопытство. В истории науки ещё не было такого открытия, которое не давало
бы затем практической пользы. То, чем мы пользуемся сегодня ежедневно, —
телевидение, радио, компьютеры, мобильные телефоны, да хоть электрическое
освещение, — существует благодаря фундаментальным работам физиков, которые
проводились сравнительно недавно, от 10 до нескольких десятков лет назад.
«AиФ»: — И какую же практическую пользу может принести
Большой адронный коллайдер?
А. С.: — Изучая элементарные
частицы, мы ставим задачу в будущем использовать их свойства. Скажем, мы
исследуем на ускорителях спин-частицы. Когда-нибудь
это пригодится, например, в новых информационных технологиях. Станет возможно
появление квантовых мини-компьютеров величиной с горошину и даже меньше. Для
чего они нужны? Они смогут заменять какие-то участки человеческого мозга. Разве
такое сейчас можно представить — делать «запчасти» для мозга? А ведь это
приведёт к продлению жизни, избавлению от целого ряда болезней. Также не будем
забывать о «побочном продукте» фундаментальных исследований. Лучший пример
здесь — Интернет, он ведь зародился в том же ЦЕРНе.
Чтобы обрабатывать результаты своих экспериментов, физикам понадобилась
объединённая информационно-вычислительная система, из неё затем и вырос
Интернет.
«AиФ»: — Я так понимаю: ко всем страшилкам вокруг БАКа вы относитесь скептически. Откуда же они берутся?
А. С.: — Я не исключаю, что это
своеобразный пиар, и слухи распространяют некоторые
наши коллеги, чтобы привлечь внимание к проекту. Смотрите, чуть более года
назад основная масса населения понятия не имела об ускорителях, соударении
частиц и т. д. Теперь же люди что-то знают даже про бозон Хиггса,
который «отвечает» за возникновение массы частиц и который с лёгкой руки
журналистов окрестили «частицей Бога». То есть к науке пробуждается интерес.
Кстати, мы у себя в институте планируем эксперимент на
новом ускорителе НИКА, который дополнит программу БАКа.
Мы хотим воспроизвести картину, происходившую в первые миллисекунды после
Большого взрыва — момента образования Вселенной. Ведь именно этот временной
промежуток, хоть и столь короткий, остаётся загадкой для науки.
«AиФ»: — Ага, значит, в Дубне, где находится институт,
появится своя чёрная дыра?
А. С.: — Послушайте, есть очень
простое соображение, которое доказывает, что ничего страшного произойти не
должно ни в ЦЕРНе, ни в Дубне, ни на любом другом
ускорителе. В космосе ежесекундно происходят соударения частиц и ядер при гораздо больших энергиях. И всё в порядке, мир, как нетрудно
заметить, продолжает существовать.
Изотопы против рака
«AиФ»: — Ваш институт в новостях обычно упоминают в
связи с синтезом сверхтяжёлых элементов таблицы Менделеева. Это элементы,
живущие доли секунды. Неужели и от них может быть практическая польза?
А. С.: — Сейчас идёт синтез
117-го элемента. До конца года рассчитываем его получить. Да, раньше
рукотворные сверхтяжёлые элементы жили доли секунды. Но потом наши учёные
предсказали и доказали существование «острова стабильности»: изотопы некоторых
элементов живут гораздо дольше — часами, сутками и даже годами. Это позволило
изучить их необычные свойства и фактически создать новую химию, химию
сверхтяжёлых элементов. Не исключено, что их будут использовать в медицине для
диагностики, как используют таллий, вводя его в кровеносную систему. А введение
некоторых изотопов в простату может остановить развитие раковой опухоли на
определённой стадии.
И опять же о «побочных
продуктах». Все новые элементы мы получаем на ускорителях тяжёлых ионов. А эти
ускорители уже приносят практическую пользу. С помощью ионов мы модифицируем
поверхности, изготавливаем плёнки с нанопорами.
Представьте, тяжёлые ионы пролетают сквозь полимерную
плёнку, оставляя в ней узкие длинные поры. Получается фильтр, который обладает
высокой степенью очистки. Недавно Роснано поддержало
наш проект «НАНОкаскад» по созданию медицинского
прибора по очистке крови.
Вообще в институте более 50
прикладных проектов. Некоторые из них, между прочим, помогают бороться с терроризмом.
В аэропортах, на границах, в проходных режимных предприятий можно увидеть
прибор, похожий на длинный серый ящичек. Это атомный спектрометр, он фиксирует
излучение, если оно есть. Прибор служит для борьбы с контрабандой радиоактивных
материалов. Сейчас мы разрабатываем другое устройство — с помощью небольшой
электронной пушки можно будет выявлять присутствие любых химических веществ, в
том числе взрывчатки и наркотиков. Причём определять на расстоянии, что это за
вид наркотиков.
«AиФ»: — Нынешняя российская власть много внимания
уделяет возрождению науки. Что, по-вашему, нужно сделать в первую очередь?
А. С.: — Наша страна — с
традиционно большой, даже великой наукой. Поэтому для нас неприемлем тот путь,
который пригоден для малых стран, — не делать науку у себя дома. России
необходимо создавать свои «домашние» мегапроекты —
строить ускорители, реакторы, обсерватории… Такие,
чтобы по значимости были сравнимы с сочинской Олимпиадой. Это единственная
гарантия от утечки мозгов. Ведь, какие бы бытовые условия ни создавали молодым
учёным, главный стимул для них всегда — возможность реализации своих идей,
желание оставить след в науке. А для этого надо работать на современном
оборудовании, только так их можно удержать.
Досье
Алексей Сисакян
родился в Москве в
«Аргументы и факты»
Источник
-