Где прошел татарин

 

Казань неплохо продвинулась в своем инновационном развитии, потому что за интернациональными терминами «бизнес-инкубатор», «технопарк» или «технополис» здесь скрывается четкая отраслевая и кадровая привязка к местности

 

На вокзале меня встречала разъездная машина технопарка «Идея» — BMW X5 последней модели. Это татарская специфика — без приличной машины директора не будут всерьез воспринимать местные сановники. Да и казанские дороги вынуждают. Планы приехать сюда в отпуск на своей машине отпали при первом взгляде на них — такая задача мне не по клиренсу. Зато местные на джипах ловко разъезжаются на узких улочках, карабкаясь на обочины и тротуары.

В Казани сейчас строительный бум. Под Универсиаду-2013 строят целый район. Недавно открытый мост через реку Казанку местные в шутку называют самой большой рекламой «Макдоналдсу» — в его центре расположена гигантская буква М высотой более 45 метров. Величественный дворец в имперском стиле в центре Казани оказывается недавно построенным зданием министерства сельского хозяйства, что вызывает искреннее недоумение по поводу масштабов самого хозяйства. Вдоль центральной улицы старательно строятся здания «под старину». И прямо возле них можно, погрузившись по самые щиколотки, зачерпнуть ботинками топкой жижи пронзительно-рыжего цвета.

Здесь же, в центре города, расположена «Идея» — первый местный технопарк. Именно о ней прежде всего слышишь, когда заходит речь о татарских инновациях. «Идея» примечательна двумя вещами: необычной для России бизнес-моделью, обеспечивающей самоокупаемость, и грамотным менеджментом, ориентированным на лучший западный опыт.

 

Бизнес на идее

 

Казань богата оборонными предприятиями, и в 1990-е это обернулось потерей большого числа рабочих мест. И у руководства республики возникла идея создать инновационный технопарк, чтобы появились новые рабочие места в высокотехнологичных секторах экономики. Его так и назвали — «Идея». В качестве площадки было выбрано оборонное предприятие — завод «Свияга», развалившийся в начале 2000-х.

В начале 2004-го была запущена первая часть технопарка — бизнес-инкубатор. В нем начинающие предприниматели могут бесплатно получить место для работы на срок от шести месяцев до года, а также помощь в написании бизнес-планов, привлечении финансирования[1]

. Но сейчас бизнес-инкубатор уже потерял былую актуальность — начинающие предприниматели становятся все более грамотными, им все меньше нужна помощь в подготовке бизнес-планов и написании заявок на финансирование. А компьютер и, соответственно, рабочее место сейчас в доме практически у каждого. Недоброжелатели также утверждают, что «Идея» обирает грантополучателей. Но руководитель «Идеи» Сергей Юшко уверенно отстаивает обязательства грантополучателей пройти обучение, провести маркетинговое исследование и проверить патентную чистоту как условие гарантии эффективного использования полученных средств. Тем более что республика удваивает финансирование, полученное в рамках программ Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Так, по программе «Умник» финансирование в Татарстане составляет 400 тыс. против 200 тыс. в других регионах России, а по программе «Старт-1» — 2 млн против 1 млн.

Позднее в рамках «Идеи» был открыт инновационно-технологический центр (ИТЦ), предназначенный для проектов, которые уже получили статус юридического лица. Пребывание здесь льготное: компании первого года оплачивают 40% от рыночной арендной ставки, второго — 60%, а третьего — 100%. Причем по льготным ставкам компании получают не пустое помещение, как в обычных бизнес-центрах, а с мебелью и оргтехникой.

Третья часть «Идеи» — бизнес-парк, коммерческий бизнес-центр класса B+. Прибыль от него компенсирует текущие расходы на бизнес-инкубатор и ИТЦ. Благодаря этому перекрестному субсидированию уже с апреля 2007 года «Идея» вышла на самоокупаемость. Основными арендаторами бизнес-парка стали представительства компаний Yokogawa, Honeywell, DHL, Siemens, GE Money Bank. Последний открыл колл-центр, в котором 550 сотрудников — преимущественно казанские студентки и недавние выпускницы — обслуживают клиентов банка по всей России. Местные в шутку называют этот девичий цветник маленькой Индией. Но, несмотря на иронию, наличие сильных соседей подстегивает и малые предприятия. Так, после прихода GE Money Bank многие резиденты были вынуждены по его примеру вводить социальный пакет: корпоративный фитнес, обеды.

Технопарк выглядит вполне под стать разъездной машине: шикарный ремонт и внутри, и снаружи, дорогие машины на внутренней парковке. Этажи, отведенные для ИТЦ, выглядят намного проще, чем остальная часть, но тоже вполне пристойно. Всего в создание «Идеи» было вложено более 1 млрд рублей. Значительность суммы объясняется высокими затратами на реконструкцию зданий, часть которых — памятники архитектуры XVIII века. И сейчас, глядя на бизнес-центр, который второй год подряд признается лучшим офисным центром Казани, трудно себе представить, что еще несколько лет назад здесь было агонизирующее оборонное предприятие. Однако инвестиции не были напрасными: даже если учитывать только ЕСН и НДФЛ, которые остаются в республике, то технопарк окупился уже в прошлом году.

Услышав мой вопрос об инновационности резидентов, Сергей Юшко нервно вздрагивает. И это понятно: внимание государства к этой теме, подкрепленное неплохим финансированием, породило огромный интерес теоретиков. И соревноваться в риторике с людьми, пишущими научные труды об оттенках толкования слова «инновации», ему не под силу. При этом в спорах об инновационности теряется самое важное — понимание того, что она не самоцель, а лишь инструмент достижения конкурентоспособности. Именно поэтому, говоря об успешности своих резидентов, Сергей акцентирует внимание не на степени новизны разработок, а на их рыночной востребованности, росте выручки и ключевым показателем считает производительность труда. При этом он не чужд научной среде — одновременно является заведующим кафедрой и деканом факультета в Казанском технологическом университете, а в 2001 году, защитив диссертацию, стал самым молодым на тот момент доктором технических наук в Российской Федерации.

В «Идее» действительно нет прорывных технологий и фейерверка научных открытий. Зато есть крепко стоящий на ногах бизнес. Сейчас средняя выручка малых компаний в технопарке составляет 3,2 млн рублей в год на человека, в то время как на окрестных машиностроительных предприятиях — 750 тыс рублей. Но Юшко ориентируется на западные стандарты и ставит целью 7 млн рублей в год. Достичь этого за счет оптимизации существующей работы невозможно: малые предприятия — самые рачительные хозяева, и эффективность использования ресурсов в них практически максимальная.

Единственным эффективным способом повышения выручки Юшко считает создание добавленной стоимости за счет интеллектуальной собственности. Поэтому «Идея» пошла на сотрудничество с «Роснано» с целью строительства наноцентра — центра коллективного пользования, оснащенного оборудованием для работы с наноразмерными объектами. Он разместится на части площадей бизнес-инкубатора и будет иметь отдельную площадку в технополисе «Химград». Наноцентр в Казани — действительно коллективный проект: в оформлении заявки на его создание участвовало 20 местных компаний, желающих получить доступ к соответствующему оборудованию, а в реализации принимают участие представители трех НИИ и Казанского технологического университета.

Чтобы снять вопросы о том, является ли «Идея» «правильным» инновационным технопарком, Сергей Юшко решил не изобретать велосипед, а обратиться к мировому опыту создания подобных учреждений, который насчитывает уже более сорока лет. Для этого «Идея» вступила в Европейскую сеть инновационных бизнес-центров (EBN). Процесс аттестации в EBN весьма серьезен: оценка включает в себя 111 вопросов, точность ответов на которые ежегодно проверяется инспекциями. А сертификат BIC (инновационного бизнес-центра) выдается лишь после двух лет соответствия лучшим практикам Европейской сети. Сейчас в России два члена этой сети: годовой сертификат с обязательным подтверждением имеет зеленоградский технопарк, «Идея» же гордится сертификатом инновационного бизнес-центра, выданным на три года без необходимости подтверждения.

Спектр деятельности резидентов ИТЦ весьма широк: от создания мультфильмов до интенсивного кролиководства. Но наиболее популярны ИТ и инжиниринг, ориентированный преимущественно на нефтегазовую и химическую отрасли. Это не результат направленного отбора, а стихийно сложившийся тренд. Впрочем, вполне объясняемый нефтяным изобилием Татарстана и большим числом химических предприятий. Отсутствие четкой специализации, ориентированной на местные ресурсы и спрос, привело к стагнации многие региональные бизнес-инкубаторы.

Есть у команды Юшко и другие инфраструктурные проекты. Следующей после «Идеи» стала программа создания технопарков в сфере высоких технологий, в ее рамках команда «Идеи» выиграла две заявки: на создание ИТ-парка и технополиса «Химград». ИТ-парк решением руководства республики был передан другой управляющей команде, дабы не класть все яйца в одну корзину. Но корзина Сергея Юшко оказалась удачной, и управляющая команда «Идеи» создала еще два технопарка. Совместно с КамАЗом — Камский индустриальный парк «Мастер» в Набережных Челнах. И совместно с «Татнефтью» — Инновационно-производственный технопарк «Идея — Юго-Восток» в Лениногорске.

 

Быстрый старт производства

 

«Химград» — это другой формат работы. Если «Идея» позволяет компаниям работать в офисном режиме, то в технополис идут компании, доросшие до промышленного производства[2]. Около десятка резидентов «Химграда» пришли в него из «Идеи». Отправился туда и я.

Один из самых необычных резидентов технополиса — инновационно-инженерный центр холдинга «Татнефтехиминвест», приют местных изобретателей. Большое двухэтажное здание не имеет традиционного отопления — только за счет тепловых насосов. Инноваторы, обитающие в нем, впечатлили особо ожесточенной тягой к реализации нетривиальных идей. Один из них, сидя на крыльце, запускал нещадно чадящий компактный бензиновый генератор. Он закольцевал выхлоп генератора на воздухозаборник, при этом в качестве горючего использовал смесь бензина с водой, которая, по его словам, превращалась в синтез-газ. Подобная технология, по его оценке, позволит обычному автомобилю ездить на одном бензобаке три-четыре месяца. Мои попытки воззвать к закону сохранения энергии и здравому смыслу успеха не возымели, и он гордо продемонстрировал свое следующее изобретение, установку холодного термояда — трубу большого диаметра длиной несколько метров с вентилем и датчиком температуры[3]. Инноватор гордо повернул вентиль и заявил, что водород уже пошел. При мысли о получении водорода в закрытом помещении без вентиляции возникло острое желание продолжить экскурсию по другим резидентам технополиса, однако инноватор, вцепившись мертвой хваткой в мой рукав, уже рассказывал о своих научных публикациях.

Однако дальнейшее знакомство показало, что технополис все же серьезный проект. «Химград» — технопарк, специализирующийся на химических производствах. Он был создан в 2006 году на территории обанкротившейся «Тасмы» — в советское время крупного комбината по производству фотопленки.

Технополис старается предоставить все для быстрого старта производства. Здесь бесплатно подключение электричества, воды, тепла. Действует принцип одного окна в выдаче техусловий, оформлении разрешительной документации, заключении договоров энергоснабжения и аренды. Технополис не ставит жестких ограничений по профилю резидентов, но наиболее благоприятны условия для химических предприятий. Есть лаборатория по сертификации рабочих мест, собственная пожарная часть, собственный медпункт и лаборатория экологического контроля. На территории технополиса существует единая санитарно-защитная зона с общими показателями предельно допустимых выбросов, и новым резидентам не приходится самостоятельно получать разрешения. Наличие всего вышеперечисленного значительно снижает начальные издержки, зачастую критичные для небольших предприятий. А также поднимает производственную культуру в городе, поскольку «гаражным» производствам не по карману обеспечить меры безопасности, критически необходимые в химии.

Кроме того, технополис организовал для своих резидентов централизованную поставку сырья с «Нижнекамскнефтехима» и «Казаньоргсинтеза» по заводским ценам — это хорошее подспорье для малых компаний, обычно вынужденных иметь дело с перекупщиками. В планах «Химграда» создание центра сертификации полимеров, такие лаборатории есть преимущественно у крупных производителей, но они неохотно помогают своим малым конкурентам. Технополис также оказывает маркетинговую поддержку, помогает с привлечением финансирования.

Расположение в черте города химического технопарка имеет свои минусы, но особо вредные производства сюда не берут. Скажем, на пороховой завод, который существует в Казани уже третий век, местные жители косятся с куда большим подозрением.

На протяжении предшествующих полутора десятков лет территория «Тасмы», занимающей 131 га, на которых располагались сотни корпусов общей площадью 750 тыс. кв. м, должным образом не поддерживалась, большая часть инженерии была в плохом состоянии. Во многих случаях оказалось выгоднее не восстанавливать величественные руины, а сносить и на их месте строить современные модульные корпуса. Уже после запуска проекта «Химград» принял участие в федеральной программе «Технопарки в сфере высоких технологий» и получил софинансирование в соотношении 50:50. Всего в технополис было инвестировано 1,17 млрд рублей. Причем деньги выделялись исключительно на капиталовложения, на операционные расходы технополис изначально был вынужден зарабатывать сам. А с окончанием первоначального финансирования — и капвложения осуществлять за счет самостоятельно привлеченных средств. Сейчас технополис на кредит Газпромбанка запускает проект строительства новых и реконструкции существующих зданий под размещение малых инновационных производств, рассчитывая до конца года ввести 42 тыс. кв. м новых площадей; это обойдется в 634 млн рублей.

На этапе разработки концепции технополиса был изучен опыт нескольких зарубежных индустриальных парков, образцом выступил Frankfurt-Höchst, расположенный на территории бывшей немецкой химической компании Hoechst AG во Франкфурте-на-Майне. Управляющая им компания Infraserv была привлечена для разработки мастер-плана «Химграда». Команда, работавшая над проектом, проходила стажировку во Франкфурте-на-Майне.

Не все было пригодно для прямого копирования. Например, в Frankfurt-Höchst земля предоставляется только в долгосрочную аренду на 99 лет с обязательством привести ее в первоначальное состояние по истечении срока. Но «Химград» конкурирует на свободном рынке с неквалифицированным предложением, поэтому, чтобы сохранить привлекательность, вынужден также предоставлять право собственности на участки.

Frankfurt-Höchst — амбициозный ориентир: в нем работает 22 тыс. сотрудников, из них 4 тыс. в R&D, и за последние десять лет его резиденты инвестировали 4,8 млрд долларов в развитие на его площадке. У «Химграда» показатели пока скромнее. Сейчас в технополисе 111 резидентов и чуть больше 4 тыс. рабочих мест, но пока он заполнен лишь на 30% и на плановую наполненность в 90% планирует выйти к концу 2013 года. К тому времени в технополисе должно быть создано 10 тыс. рабочих мест за счет общих инвестиций в размере 12,5 млрд рублей.

У «Химграда» стратегия смешанного заполнения: крупные компании дают основной вал по выручке, но за счет больших капиталовложений достигают более высокой степени автоматизации и создают меньшее число рабочих мест; основное количество рабочих мест обеспечивают малые компании.

Крупнейший якорный арендатор — компания «Данафлекс», занимающаяся производством гибкой упаковки. В ней реализован полный цикл производства. Выдув ведется на внушительных экструдерах — напряженный подрагивающий рукав остывающей пленки взмывает к потолку на десяток метров. В соседнем цехе расположены флексографические и ламинирующие машины. Непривычно видеть знакомые этикетки майонезов и кетчупов, раскиданные огромными бобинами по полу.

Есть у «Данафлекса» и свой инновационный проект — совместно с «Роснано» создается производство высокобарьерных полимерных упаковок: между двух слоев пленки помещаются частицы глины. Такая упаковка может служить заменой металлизированным пленкам, используемым, например, для упаковки чипсов, но при этом она легче перерабатывается и может быть прозрачной. По словам местных инноваторов, Анатолий Чубайс уже начинает обретать в российской провинции мифологические черты, становясь высокотехнологичной версией царя Мидаса. Если прикосновение последнего превращало все в золото, то явление Чубайса инноваторам обращает все — от лампочек до глины — в «нано».

Еще один интересный проект — «Энергодом», это экспериментальное здание, напичканное современными технологиями: солнечные батареи, полностью автономное теплоснабжение и горячее водоснабжение на тепловых насосах, рекуперативная вентиляция, освещение на светодиодах с датчиками движения, краны с ограничением потребления воды. Одновременно «Энергодом» является демонстрацией возможностей и проверкой эффективности технологий[4].

В «Химград» приходят не только зрелые компании. Здесь уже есть два малых инновационных предприятия, отпочковавшихся от вузов в соответствии с ФЗ № 217. Еще два подобных предприятия планируются к размещению. На площадке технополиса реализуется два проекта совместно с Казанским федеральным университетом в рамках постановления № 218, которое позволяет получать государственное софинансирование до 100 млн рублей на проекты создания и модернизации производства с привлечением вузов. Один из них осуществляет возродившаяся «Тасма», запускающая производство рентгеновских медицинских пленок стоимостью 50 млн рублей.

Вся инновационная инфраструктура в Казани и местные университеты тесно переплетены между собой. Резиденты технополиса организуют преддипломную практику студентов, дают возможность поработать на современном оборудовании.

Немалую роль в этом играет химический уклон региона. Профильный вуз — Казанский технологический университет — традиционно специализировался на полимерной химии, взрывчатых веществах, глубокой переработке углеводородного сырья. О его роли говорит объем НИОКР, который за прошлый год составил почти миллиард рублей. Такая выручка обеспечивается наличием в составе университета крупнейшего в стране проектного института «Союзхимпромпроект», который проектировал большинства объектов технополиса, и НИИ «ТЕКС-каучук», занимающегося исследованиями в области производства резин и каучуков. У КГТУ три технологических полигона, включая лакокрасочный завод.

 

Привязка к местности

 

Развитие инновационной инфраструктуры в России пока нельзя назвать успешным. До настоящего времени она формировалась в результате спорадических приступов интереса федеральной власти к инновациям и разрозненных инициатив региональных властей. В результате, по прошлогодним подсчетам Минфина, в стране существует более 110 технопарков, 100 центров трансферта технологий и 120 бизнес-инкубаторов. Однако эффективность этих элементов инновационной инфраструктуры невысока. Поводом для создания многих из них послужило желание получить финансирование в рамках федеральных программ, но в результате они так и не получили ни осмысленного наполнения, ни жизнеспособной бизнес-модели. Эффективность большей части российской инновационной инфраструктуры не соответствует мировому уровню. Сложившаяся ситуация связана прежде всего с отсутствием системного подхода к созданию инновационной инфраструктуры и с нехваткой опыта.

Сейчас большинство регионов проявляет активность в поддержке инноваций. Но в России не может быть 83 «кремниевые долины». Массовый стихийный рост инновационных инициатив в регионах неизбежно сменится периодом селекции — отбором нескольких регионов, где инновации смогут сделать серьезный вклад в экономику, а инновационная инфраструктура будет достаточно эффективной за счет масштаба и концентрации ресурсов. И чтобы остаться в числе инновационных лидеров, регионам придется серьезно работать над повышением ее эффективности.

Инновационная инфраструктура в Татарстане тоже находится в стадии становления. Но части заявленных целей она уже достигает, создавая рабочие места в высокотехнологичных секторах и увеличивая ВРП. Успешность ее создания объясняется сочетанием нескольких факторов. Прежде всего это ориентация на лучшие мировые практики и достаточное финансирование. В Казани не чувствуется стремления сделать что-либо на коленке и за три копейки. И это правильно — при создании инновационной инфраструктуры и современного производства неконкурентоспособность результата, достигнутого малыми средствами и подручными материалами, не позволит окупить даже небольшие вложения.

Значительный вклад вносит внимание властей республики. Например, инициатор создания «Идеи» и нынешний председателем ее совета директоров — первый заместитель премьер-министра Республики Татарстан Равиль Муратов.

Важную роль играет отсутствие пропущенных этажей в инновационном лифте. В отличие от Томска, где имеет место провал между бизнес-инкубаторами и технико-внедренческой зоной, наличие всех форм инновационной инфраструктуры в Казани позволяет поддерживать инновационные инициативы любой стадии зрелости. Разнесение функций отбора, финансирования, сопровождения между различными объектами инновационной инфраструктуры помогает разделить риски, способствует формированию более эффективной и конкурентной среды. А отсутствие дотаций и текущего финансирования объектов инновационной инфраструктуры делает прозрачной оценку их деятельности, заставляет искать эффективные решения.

Но главное, на наш взгляд, — привязка к местности. В Казани, например, в отличие от Томска нет ощущения изобилия научных изобретений. Зато есть своя сильная сторона. Ехидные томичи напоминают пословицу: «Где прошел татарин, еврею делать нечего». И это лучшая похвала местному умению коммерциализировать даже небольшие новации, создавать крепкий бизнес. Существенную роль в успешности казанской инновационной инфраструктуры как раз и играет то, что основные акценты поддержки, химия, инжиниринг и ИТ, соответствуют ключевым ресурсам республики — нефтехимической отрасли и кадрам.

 

Виталий Сараев

источник - http://expert.ru/expert/2011/24/gde-proshel-tatarin/